Лёнин велопром

    Все называли его дедушка Лёня, даже ровесники. А он и не обижался, как-то привык, да и в обращении этом никогда не звучало насмешки. Уйдя с завода на заслуженную пенсию, где считался незаменимым мастером по сборке металлоконструкций, завёл хозяйство и начал активно заниматься садом и огородом. Иногда ездил на рыбалку, но то ли оставалось ещё незаполненное привычно время, то ли по какой другой причине, – Леонид Семёнович занялся ремонтом и сборкой старых детских велосипедов. Началось с того, что, возвращаясь из магазина домой, он увидел посреди улицы хныкающего соседского мальчугана со сбитым коленом и оторванной велосипедной педалью. Подшипник разлетелся, болтики с гайками растерялись, и теперь домой можно было отправиться только пешком.
    Утешив маленького соседа, дедушка Лёня потрепал его по густой чёлке нечёсаных волос, ухватил ласково за нос и улыбнулся так, что у малыша и у самого появилась улыбка на мокрых от слёз губах. Затем завёл его велосипед к себе во двор, вынес ему из дому большой ломоть свежего батона, густо намазанный сметаной и посыпанный сахаром; снял пиджак, закатал на рубашке рукава и принялся чинить поломку.
    Наминая за обе щеки нежданный гостинец, малец наблюдал за дедушкиной работой. Всё как-то ловко у него получалось, ни одного лишнего непродуманного движения, никакой спешки, нервозности, раздражения, будто всю жизнь он только и занимался, что ремонтировал велосипеды. В хозяйстве нашлась старенькая, но ещё хорошая педаль, которую Леонид Семёнович не поленился разобрать, смазать, и только потом прикрутил к шатуну.
    – Ура-а! Как новенькая! – закричал обрадованный мальчуган, схватил велосипед и поехал испытывать.
    Дедушка Лёня вышел к калитке, радуясь искреннему веселью этого маленького человечка. Своих внуков у него не было, да и детей тоже – не привёл Господь, а жена умерла несколько лет назад. Как тут было не порадоваться такому живому естественному восторгу.
    – Спасибо, дед, – горячо выплеснул из себя парнишка, подъехав к калитке, на которую облокотился старичок, но секунду помедлив, добавил: – …душка. Спасибо, дедушка. – Нельзя было этим исполненным ласки и озорства глазам сказать: «Дед!», – слишком много в них было любви и тепла.
    Со временем, вывозя на свалку мусор, Леонид Семёнович стал привозить оттуда на тачке всякий металлолом, легко превращавшийся в его мастерских, смекалистых руках в такие уникальные экземпляры детских транспортных средств, что не «охать» и «ахать» было невозможно. Поначалу соседи готовы были крутить пальцем у виска, дескать, совсем дед спятил с ума на старости, тащит и тащит домой всякую рухлядь. Но когда эта преображенная, выкрашенная яркими красками рухлядь под заливным смехом детворы появлялась на улице, тут уж не укоришь и не покритикуешь.
    Так и пошло – что привозилось со свалки, что за ненадобностью приносилось от соседей и знакомых, что покупалось у старьевщиков, а что и в специализированных магазинах и просто рыночных палатках. Вскоре, таким образом, вся детвора в округе начала кататься на «Лёнином велопроме», как шутливо мужики прозвали увлечение чудаковатого соседа, – потому как денег за свою работу он не брал, а просто отдавал малышам на «вечное содержание». Уж как родители с бабушками и дедушками не упрашивали его, денежного вознаграждения он не признавал, да и не только денежного, негодующе отправляя соседей с полными пакетами продуктов восвояси. Однако впоследствии эти самые пакеты стали появляться на крылечке тайком. Что тут поделаешь! Приходилось мириться, вот только всё содержимое этих щедрых приношений потом перекочевывало в постоянно голодные детские животы.
    Детвора любила наблюдать за дедушкиной работой в саду и на огороде, в мастерской, с чумазыми лицами перемалывая пироги, сырники, бутерброды, котлеты, – а затем, сытно отобедав, помогала неутомимому соседу в поливке огорода, подрезке деревьев, собирании плодов, отыскании болтиков, шайб,  подшипников, осей, барабанов. Дедушка Лёня и историй интересных знал множество, басен, загадок, и к труду приучал, и добру научал. Как у какого-то сказочного персонажа, всё у него спорилось, всё получалось, всё удавалось. Любил он и просто кормить ребят. Соберёт вокруг себя целую ватагу, рассадит за большим столом, поставит самовар, печенье, пироги, варенье, конфеты, а то и разольёт каждому по тарелке наваристого борща, нарежет мёрзлого сала, белого хлеба, даст каждому по маленькой луковице, пожелает со своей неизменной доброй улыбкой: «Ешьте на здоровье!», – и наблюдает из-под густых бровей за этими шумными гастрономическими состязаниями.
    Но больше всего ребятишки любили тёплые летние вечера, когда дедушка Лёня разжигал большой костёр, все рассаживались вокруг и жадно слушали сказки и разные захватывающие истории, вздрагивая и хватаясь друг за друга в особо жутких местах. А когда костёр догорал, начинался самый вкусный итог этого вечера – печёная картошечка и подсушенный на костерке хлебушек с накапанным на него салом. И не беда, что руки грязные, а картошка горячая, зато и вкус в сравнении со стерильными условиями трапезования – просто-таки несравним.
    Когда двух- и трёхколёсные велосипеды и самокаты были уже у всех детей из близлежащих улиц, Леонид Семёнович всё равно продолжал приносить домой рамы, колёса, рули, рихтуя это всё, выкрашивая в бессменные яркие цвета, тем самым придавая им почти что витринный вид. Вот только дарить теперь было некому.
    Тогда дедушка Лёня отправлялся на дальние прогулки, подмечая хитрым оком отсутствие у чьего-то отпрыска сверхнужной в таком возрасте вещицы, и в один прекрасный день, вернее – утро, мальчишка или девчонка обнаруживали в своём дворе новенький велосипед. Уж как старичок прознавал про дни рождения незнакомых ребят – Бог весть, только эти праздники уж точно были незабываемым воспоминанием в жизни каждого такого счастливца. Конечно, спустя какое-то время родственники этих самых счастливцев узнавали про таинственного дарителя, и вновь так же таинственно у порога появлялись пакеты с разнообразными вкусностями, из которых потом устраивался целый пир горой, тем более что количество ребят вокруг доброго дедушки только увеличивалось.
    Благодаря этому уникальному, просто-таки сверхъестественному бескорыстию Леонида Семёновича дети теснее друг с другом дружили, ставали послушней и трудолюбивей, лучше учились и – главное – становились человечней, хотя может и рано говорить об этой черте в детском возрасте.
    Дома у дедушки Лёни, несмотря на то, что жил он один, всегда было чисто, уютно и как-то по-особому тихо, лишь старенькие ходики с кукушкой каждый час разрезали с каким-то ощущением свежего весеннего леса эту благодатную тишину. Вот также тихо его и не стало. Некому теперь было привозить на тачке старые покорёженные велосипеды, казалось, отработавшие своё, запчасти, а впоследствии превращать эти груды металла в разноцветное чудо «Лёниного велопрома».
    В день, когда Леонида Семёновича хоронили, вся детвора с горькими заплаканными мордашками провожала своего доброго дедушку Лёню в последний путь вместе с теми двухколёсными друзьями, которые остались единственным о нём одушевлённым воспоминанием. Он много им подарил, неизмеримо многому научил, и сейчас улыбался им из-за яркого солнышка своей прощальной доброй, ласковой и заботливой улыбкой.  
Ссылка:  https://vk.com/photo-21506915_456240925