Веретено жизни

Известная писательница Ирина Анатольевна Богданова уже третий год подряд была отмечена на конкурсе изданий «Просвещение через книгу», в этом году (о конкурсе см. № 11 (68) 2017, с. 4-59)  сразу в двух номинациях: диплом II степени в номинации «Лучшее литературное произведение» за книгу «Я спряду тебе счастье» и диплом II степени в номинации «Лучшая книга для детей и юношества» за книгу «Жизнь как на ладони». Об этих произведениях автор рассказала в интервью «Православному книжному обозрению». 

В 1917 году в России перестала существовать монархия, в 1918 году царская семья была расстреляна. Сейчас, когда от этих событий нас отделяют 100 лет, интерес к последнему российскому императору возрос. Николай II – один из героев Вашей повести «Жизнь как на ладони». Как шла работа над созданием его образа в книге?

Наверное, работа началась еще в школе, когда я всем учителям истории задавала терзавший меня вопрос: «За что расстреляли царскую семью?». Как правило мне отвечали: «Так было надо, чтоб не оставалось претендентов на трон». Зачем? Почему? Как?

В моей голове не вмещалась чудовищность этого преступления, а большевики внушали отвращение. Я не верила в преступность и жестокость царя, в то, что он сотворил нечто такое, за что убивают, причем вместе с женой и детьми.
В итоге через десятки лет мои детские переживания нашли отражение в образе Императора из романа «Жизнь как на ладони».

Писать об исторической личности, тем более о государе и мученике – серьезная ответственность, тут важна не просто деликатность, но и достоверность. Конечно, пришлось обратиться к мемуарам и воспоминаниям. Большим подспорьем служили газеты и журналы 1904 года. Так что те выдержки из газет, которые встречаются в книге – подлинные.

Практически документально я писала главу о рождении Цесаревича, благо о том дне достаточно воспоминаний и репортажей. Как-то раз одна читательница написала в отзыве, что я выдумала всеобщее ликование, и если бы это было правда, то народ не позволил бы расстрелять царскую семью. Как тут не вспомнить крики: «Распни Его», тех кто недавно бросал под копыта осляти пальмовые ветки.

Не удержусь от соблазна процитировать выдержку из газеты «Русское слово» от 13 августа 1904 года: «Радостная весть в Москве. Радостная весь о рождении Наследника Цесаревича и Великого Князя Алексея Николаевича к вечеру сделалась известна всей Москве. Газетные прибавления с известием этим брались нарасхват, читались с восторгом. На улицах, у киосков, на бульварах – толпа чтение телеграмм добровольцами-чтецами встречала радостными кликами «ура!». На скачках публика потребовала исполнения гимна и покрыла его восторженным “ура!”. Гимн был повторен три раза».

Кроме работы с литературой, мне повезло иметь замечательного консультанта, старшего научного сотрудника Государственного Эрмитажа Анну Валентиновну Конивец. В момент написания книги она как раз занималась периодом революции и очень помогла составить картину жизни Зимнего дворца и атмосферу того времени. Надеюсь, что мне удалось достичь цели, тем более что сомнения рассеивают добрые письма от читателей.

Например, старшеклассница Оля пишет: «Я очень люблю ваши книги, правда, на Вологодчине их не так-то просто и найти. Я с удовольствием прочла два тома «Жизни», я просто в восторге.  Я люблю историю, особенно Российской империи, это моя любимая эпоха. Меня поразило то, как вы удивительно точно передаете атмосферу того времени, начала XX века. Это просто потрясающе! А описание императора Николая II вообще так детально, я читала, затаив дыхание, как будто я тоже стою рядом с ним…»

Тимофей, главный герой повести «Жизнь как на ладони», нередко делает что-то доброе втайне, не выпячивая себя, свое участие. Понятен ли он современным юным читателям, которые живут в сегодняшней реальности, когда многие стремятся к внешнему, заметному, яркому успеху, когда принято всячески подчеркивать свои достижения?

С самого начала я задумывала Тимофея не как идеального ребенка, а как человека, способного в силу доброты гармонизировать пространство вокруг себя. Таких людей немного, но они существуют рядом с нами, и если хоть одного человека Тимофей заставит задуматься о собственной душе, то книга написана не напрасно. Мне бы очень хотелось, чтобы в числе достоинств героя читатели оценили его скромность и готовность прийти на помощь.

Обращают ли они на это внимание, мне трудно сказать, но отклики школьников для меня всегда подарок.
Вот, например, сообщение мальчика Дани: «Вы пишете очень хорошие книги. Я не любил читать, а ваши книги читаю с удовольствием».

Одна из тем повести – бережное, уважительное отношение к книге, к библиотеке. У библиотекаря Аполлона Сидоровича есть прототип?

Честно признаюсь, что Аполлона Сидоровича я выдумала. Поскольку книга задумывалась как приключенческая, то мне нужен был какой-то яркий и нестандартный персонаж на смену страннице Досифее, поскольку та покинула Петербург. Но его образ – дань моего глубочайшего уважения к хранителям книжного богатства. В детстве поход в библиотеку для меня был путешествием в праздник, где каждая книга бралась в руки с величайшим трепетом. Моя бабушка, выйдя на пенсию, на общественных началах помогала в библиотеке Трамвайно-технического управления, и пока она занималась картотекой, меня отпускали на свободный выпас. Я могла часами бродить между стеллажей, рассматривая корешки книг и вдыхая особый запах библиотечной пыли. Книгу можно было взять в руки, полистать, почитать, а потом аккуратно поставить на свое место. Сотрудники поили меня чаем, угощали конфетами, но это пролетало мимо сознания потому что кругом с пола до потолка стояли книги!

Это был особый мир, сказочный и таинственный, и уж, конечно, даже при самом буйном всплеске фантазии я не смогла бы представить, что мои книги тоже будут стоять на полках, а библиотекари сообщать мне, что за ними стоит очередь.

Как возник замысел романа «Я спряду тебе счастье»?

Не могу ответить однозначно, потому что у меня не бывает так, чтобы осенило, села и написала. Наверное, такой подход больше годится для рассказов или малой прозы.

Роман – дело неспешное, со многими поворотами, и лично мне гораздо проще иметь какую-то опору, вокруг которой можно развить сюжет. А поскольку я любительница старины, то забытое ремесло пряхи самое то, что надо. Ну а почему прялка? То как-то раз на антикварном форуме совсем дешево продавалась очень красивая прялка с росписью и надписью, вот и подумалось: «Через сколько рук она прошла? Кто ее сделал и для кого?» – это и был первый узелок для завязки нового романа.

Почему Вы выбрали именно такие исторические периоды?

С историческими периодами у меня просто. Я пишу то, в чем хорошо ориентируюсь, и первая половина XX века для меня гораздо ближе, чем нынешнее время с мобильной связью и наушниками на макушке. Я люблю старину. Мне нравится и речь литературных салонов, и крепкие деревенские словечки, и народные обычаи, и светский этикет.

Кроме того, прошлый век дает мне гораздо больше возможностей для сюжетного маневра, поскольку время было очень насыщенное событиями, и практически ничего не надо придумывать. Достаточно почитать свидетельства очевидцев, чтобы убедиться в совершенно невероятных поворотах судьбы многих людей. Иногда я даже иду по пути упрощения того или иного реального случая, потому что он выглядит абсолютно неправдоподобным или притянутым за уши, хотя был в действительности.

Само собой, что для погружения в прошлое приходится пользоваться русской классикой, публицистикой, старинными фото, и тут возможности интернета очень большое подспорье для писателя, потому что тематику мало представлять в целом, ее надо видеть в подробностях и мелочах, начиная от политической обстановки и заканчивая модой на каблуки. Кроме того, крупные библиотеки выкладывают в свободном доступе уникальные оцифрованные книги, например, альманах «Нива», какие не всегда удается получить в читальном зале.

Когда Вы ставили своих героев (Силу, Дашу) перед важным выбором, Вы как автор специально усложняли ситуацию тем, что казалось, что никто серьезно не пострадает и многие даже выиграют, если они уступят своим желаниям, а не будут следовать долгу?

Я очень благодарна за такое тонкое наблюдение. Действительно, я сознательно ставила героев не просто перед явным выбором между честью и выгодой, а перед сложной дилеммой, способной пробить первую брешь в целостности характера. Даша и Сила понимают, что, если уговорить свою совесть в первый раз, в дальнейшем она будет оказываться все более сговорчивой, пока однажды не превратит их в людей с другими принципами и внутренними противоречиями. А поскольку мне хочется, чтоб мои герои были примером, в том числе и для меня, то они находят в себе силы побороть искушение.

Сегодня многие взрослые «лелеют» свои обиды на родителей, обвиняя их в реальных и мнимых ошибках в воспитании и вообще отношении к жизни. У Вашей героини Даши Истоминой непростые отношения с мамой, они по-разному воспринимают жизнь, успех в ней. Но, при всех несогласиях, Даша видит, что мама по-своему желала и желает ей добра и успеха в жизни, по-своему любила и любит дочь, и сама любит маму и ценит, что мама, при всех ее сложностях, всегда в детстве была рядом. «Разве хотела бы я, чтобы моя мама швыряла меня как мячик?» – спрашивает она сама себя, размышляя о сыне Владимира Пете. Что помогает Даше, еще совсем молодой, мудро отделять сложности от того хорошего, что было и есть в ее семье, и не перечеркивать светлое плохим?

Отношение детей и родителей – тема едва ли не самая частая в художественной литературе. Мне она кажется наиболее сложной, потому что отношения между мужчиной и женщиной достаточно прямолинейны, и в самом крайнем случае они могут расстаться и начать жизнь с другим человеком, а с родителями/детьми не разведешься, и единственный путь к гармонии – принимать друг друга со всеми достоинствами и недостатками. Но если у родителей еще есть выбор при воспитании, то дети получают маму-папу «на готовенькое» и первые годы жизни любят родителей безоглядно. Любых. А потом ребенок взрослеет, и процесс строительства отношений становится обоюдным.

Что касается моей героини Даши, то ее отношения с мамой я моделировала на примере знакомой молодежи от двадцати до тридцати лет, где проблемы с родителями встречаются едва ли не чаще, чем дружба и задушевность, и тут трудно определить, кто прав, кто виноват, и когда пробежала первая трещина между самыми родными и близкими. Старшее поколение частенько обвиняет молодежь в эгоизме и бесчувственности, не задумываясь о собственном несовершенстве, поэтому я нарочно утрировала плохой характер Дашиной мамы, чтобы подчеркнуть важность мудрости и терпимости родителей в семейных отношениях.

Немного переиначивая слова героини Даши, я бы сказала: «Все наши поступки наматываются на веретено жизни как нить, которую каждая пряха прядет сама. Что спрядешь, то и получишь».

Беседовала Валентина Курицина

«Православное книжное обозрение» № 12 2017

Писательница Ирина Богданова - номинант Патриаршей литературной премии 2017 года.